Сейчас же было второе воскресение перед осенним полнолунием, и со всех краев Тортуги начали собираться люди, дабы хорошо провести свое свободное время. В основном, они собирались на главной площади, где проходили групповые игрища, где, кстати, и находилась таверна. Даже уличные разбойники и бродяги не боялись в такие дни появится в общественных места. Хоть и остаров был в основнов населен разбойниками и пиратами... Если посмотреть поближе на эту разномастную толпу, можно выделить только несколько человек: пьяницу, лежавшего около входа в таверну в обнимку с бутылкой хмеля, маленького мальчишку, который упорно пытался залезть на столб, обмазанный салом, дабы достать те заветные подарочки, что висели наверху, и молоденького парнишку, настойчиво пробирающегося через разъяренную, а точнее чересчур развеселившуюся, толпу. Толпа то расходилась в разные стороны, давая отдышаться себе и парню, то снова сходилась в пьяном танце. Но тот упрямо пробиралась ко входу в таверну, расталкивая горожан локтями, а иногда и ногами. Ему приходилось одновременно с этим придерживать свой и так не слишком большой кошель с монетами и саблю, постоянно бьющую его по бедру.
О, черт! - выругался он, наконец-то прорвавшись через людей и прислонившись к стене какой-то постройки. Этот паренек был одет не вызывающе, но сразу же бросался в глаза - ездовые штаны, белая рубаха, сверху которой надет темный плащ, волосы подвязаны зеленой банданой. По одному взгляду можно было определить, что это был пират. Да, и правда, это был Уильям Тернер собственной персоной. Бессмертный капитан  "Лечучего Голанндца", который еще не отошел из порта, и поэтому Уилл находился на суше.
Еще немного постою и пойду... - прошептал Уилл, осматривая народ и иногда бросая взгляд на небо.

…Где-то раздался жалобный вздох, рядом слышен заунывный шепот бездомных. Не очень то веселое место – катакомбы острова Окленд. Но он был просто вынужден сюда спуститься. Уилл, осторожно ощупывая сырые стены, брел по длинному подземелью. Под его ногами хлюпала вода. Она была повсюду, губернатор не очень заботился о жизнь попрошаек, единственных жителей катакомб. Он больше заботился о зажиточных граждан, которые наполняли его кошельки. От этой мысли Уилл поморщился и продолжил свой путь. Еще немного и он будет свободным. Тернер завернул за очередной угол, рука внезапно нащупала пустоту. Сердце юноши замерло в ожидании. Где-то вдали мелькнул свет. «Я уже думал, что заблудился» - с этими мыслями он осторожно отодвинул камень от дыры. Этот лаз вел за городскую стену, на свободу. Уилл вылез из катакомб, и еще не подняв головы, удивленно уставился на солдатские сапоги, которые нахально преградили ему дорогу. Парень медленно поднял глаза. За сапогами шли белые штаны, красная форма рядового. Ружье было нацелено прямо в голову парня. Тернер легонько усмехнулся и, подняв руки, встал с земли. Он оглядел троих солдат губернатора, и опустив руки, сказал:
- Ребята, может я пойду? А вы просто сделаете вид, что никого не нашли? – правая рука легла на рукоятку шпаги, левая стала нащупывать пистолет. Но в его спину уже кто-то приставил дуло. Ну, и зачем я согласился на это? - мелькнуло в голове... - казалось, это было так давно, хоть и произошло всего лишь несколько месяцев назад. Уилл стоял, прислонившись к стене неведомой постройки, и оглядывал разномастную толпу. Его взгляд скользнул по виселице, сердце дрогнуло.
Когда-то я чуть не закончил свою жизнь на такой же машине смерти... - подумал он, подходя по ближе, для чего ему пришлось снова присоединиться к толпе. Он бесмысленно смотрел на различных людей, как... Нет, это тебе показалось, Уилл - он прошел еще несколько шагов, потом остановился.  Нет, такое показаться не могло... Прямо перед ним стояла она, девушка ради которой он всегда был готов на все. Элизабет Суонн, спиной к его лицу. Он узнал ее гордую осанку, каскад светло-русых, чуть спутанных волос...
- Элизабет - выдохнул он, пораженный встречей. Хотелось броситься к ней, так не виделись они на протяжении многих месяцев, н он не мог. Не мог еще полностью осознатьб, что что видит единственную девушку, ради которой живет.

...Почувствовал это, юноша нервно сглотнул, но продолжил. – Кто же это может быть? Неужели, наш давний друг,  Эрик Адрианс? Давно не виделись, предатель – Уилл попытался вытащить шпагу, но сзади стоящий предусмотрительно взвел курок. Двое солдат начали связывать руки.
- Ведь ты же знаешь, пират, что тебя ждет виселица. Она по тебе давно плачет – сказав это, Эрик ударил парня по голове рукоятью пистолета. – Унесите его, сегодня в полдень, он все-таки встретит виселицу…
Двое солдат послушав приказ, приподняли пленного, и потащили в сторону темниц. Эрик, злобно пнув ближайший камень, направился в крепость Окленд. В предвкушении награды, он потер руки и скрылся за каменной стеной… Ха, а Уилла отнесли на место казни, как тряпичную куклу... - он отогнал это воспоминание чуть заметным кивком головы. Он снова посмотрел на Элизабет, точнее ее спину. Да, он знал, что она не услышала. Да и вообще, как можно было услышать в такой толпе, он и сам не слышал собственного голоса.
Тут вывели так называемого пирата, молоденького паренька. Да, он обречен... - подумал Уилл, чуть отворачиваясь. Он не мог смотреть на казнь другого пират, тем более, что сам им являлся.
Уильям Тёрнер, капитан мифического корабля "Летучий Голандец", сделал еще несколько шагов по направлении к девушке. Вот он уже соит почти вплотную.
- Элизабет, - снова повторил он, чуть наклоняясь к ее ушку, таким образом обдавая горячим дыханием кожу щеки.
Интересно, она меня же не забыла? Не смей об этом даже думать...- мелькнуло в голове. Когда они прощались, дали клятву не забывать и всегда любить, но все могло произойти...

Отредактировано Уильям Тёрнер (2008-06-14 01:02:17)

Мы просто гости в мире этом
Мы как пришли, так и уйдем.
И словно снег растает летом –
Мы то, что было не вернем.
Нам не вернуть забытой правды,
И боли лжи нам не забыть.
За смерть все открываем карты –
Ведь мир на месте не стоит.
Мы счастье видим лишь во сне,
В беду уткнувшись с головою,
А люди ходят по земле,
Чтоб быть покрытыми землею... - промелькнули в сознании когда-то давно собственно сочиненные строчки, когда девушка повернулась. Все, все сомнения отпали - перед ним стояла девушка, которую он когда-то давно избегал и смущался. Когда-то он был не пиратом, а простым подмастерьем в кузнеце, а теперь пират. А стал он пиратом лишь ради Элизабет, когда ту украли команда Барбоссы.
Элизабет, - снова повторил он, голос от напряжения чуть сел. Она не побежала к нему, и Уилл не удивился. Теперь он бессмертный капитан легендарного корабля, а отметка вот - на груди шрам, а на шее ключ от собственного сердца.
Это правда ты... - прошептал он, словно выходя из характерного транса, и, так как девушка не пошла к нему навстречу, сделал несколько шагов к ней. Вот он уже около нее, чувствует ее дыхание, приятный запах нежной кожи. Он обнимает девушку, не говоря ни слова, прижимает к груди, как маленькую испуганную девочку.

Отредактировано Уильям Тёрнер (2008-06-14 16:40:35)

Когда он почувствовал родное тепло, время словно остановилось. Как будто они не стояли на полной народу площади, как будто и не было той казни, во время которой им словно суждено было встретиться. Казнь - словно знак, что эта встреча могла и не произойти, словно через виселицу была предопределена их судьба. Прошла бы та казнь, когда на том же пьедестале стоял Уилл *и Воробей*, и не было этих объятий, не было бы тех приключений, не было ничего.
Элизабет...моя Лизи...- прошептал Уилл, гладя ее по спине и прижимая к спине. Он не видел, что казнь почти подошла к концу. Словно Бог решил поиграть с ними - свел во время этого ужастного мероприятия, показывая насколько может быть жестока судьба: одним любовь, другим смерть. Еще он показывал то, что только благодаря случаю, им выпало первый вариант.
Я так скучала...-прошептала она, и он почувствовал сбивчивое дыхание у себя на рубашке.
Ты не представляешь... - сказал он, целуя ее в макушку и просто ведя щекой по волосам ее.
- Ты не представляешь, как скучал я... Когда лишь мертвые и твоя команда....А перед лицом призрачный, но такой родной образ...   

чё вы ебать гонмте????ебланы всякую хуйню